Некий научный рэйлган эпохи Сёва - е16 (предпоследняя)

Сентябрь на Островах выдался жарким и душным, штиль делал жизнь в палатках невыносимой. Мухи свирепыми роями бились в москитные сетки, пальмы роняли широкие полотна листьев, убитые солнцем. Но больше всего головной боли майору Симбоси доставляли тридцать Мисак. Мисаки потребляли патроны, авиационное топливо и сосиски в огромных количествах. Мисаки галдели в столовой, в палатках, в мастерских, даже в штабном бараке неизвестно откуда слышался странный негромкий но настойчивый говорок Мисак. Мисаки презирали субординацию, и если бы сам император посетил бы Острова - Мисаки замучали бы своей болтовней и его. Командующий тихоокеанским театром, посещая эскадрилию "Токивадай" во время инспекторской поездки, заметил майору, что неплохо бы направить уже энергию Мисак в военное русло. Майор козырнула в ответ.

Все ведомые Микото получили очередные звания и за каждой из них закрепили по две тройки Мисак. Место Зеро постепенно занимали новые Райдены, приходили транспорты с боеприпасами, продовольствием и топливом. Тренировочные полеты и боевые вылеты следовали один за другим, превращая жизнь эскадрилии в своеобразную карусель неба, земли, смерти, жизни и пороховой гари - коктейль, который так сложно вымыть из волос после полета. Активность "Токивадай" привлекла внимание гайдзинской разведки и в район Островов пришла ударная группа американского флота - пара эсминцев и легкий крейсер. Крейсеру удалось уйти, воспользовавшись темнотой, а оба эсминца превратились в решето на отмели одного из Островов. Истребители Мисак шмелями кружили над ними, поливая меткими очередями. В боях и жаре сентябрь миновал и вместе с тучами и дождичком пожаловали "летающие крепости". Акселератор всегда вел одну из них. Мисаки вылетали на перехват и кровавая каша в небе обернулась первыми потерями. Из тридцати Мисак за первые недели налетов осталось 19. Аэродром представлял собой лунный пейзаж, аварийные команды едва успевали ровнять полосу и тушить пожары. Береговую батарею зениток похоронили, даже не раскапывая песок, из которого торчали закопченые стволы орудий и сломаные кости. Кровь и сакэ лились рекой, живые не успевали оплакивать погибших.

В нелетную погоду Мисаки, словно призраки, ходили по базе, бубня что-то и глядя под ноги. Дождь полоскал их бледные упрямые лица, которые они поднимали верх, вглядываясь в затянутое тучами небо. Просвета не было. Как не было просвета в жизни и других летчиц "Токивадая". Повзрослевшие, осунувшиеся Уихару и Сатэн-сан в окружении своих ведомых Мисак целые дни посвящали то тактикам боя, то печальным песням под кото. Пели Мисаки на удивление плохо, видимо, у них и вовсе не было музыкального слуха. Микото жалела своих сестер, они казались ей настоящими детьми войны, грубоватыми, прожорливыми, чумазыми, с постоянно ищущими чего-то глазами, с этим их полушепотом и отрешенностью, от которой ныли зубы. Самая Первая Мисака, ученица Микото, не отходила от нее ни на шаг, даже спать ухитрялась рядом, чем выбесила Куроко и они подрались. Мисака оказалась изощреннее в атаке и Куроко смогла вырубить ее лишь с помощью телепортации, да и то ненадолго. Мстительная Мисака исподтишка скинула занавеску в душе для офицеров и все желающие могли любоваться Сирай-сан, моющей голову. После этого случая Куроко замкнулась в себе и стала искать уединения. Но где можно укрыться на плоском, как блин, острове, площадью всего несколько десятков квадратных километров?

Но все когда-нибудь кончается, закончилась и плохая погода. И как только подсохла полоса, на аэродром прилетел курьер на двухмоторном "Оцу". Операция "Пепел" вот-вот должна была начаться, ставка сообщала, что Акселератор достиг пика своих возможностей и тянуть больше нельзя. 10 ноября состоялась последняя тренировка, стоившая жизни еще семи Мисакам и экипажам трех "крепостей". Оставшиеся двенадцать Мисак долго сидели в кружке, обнявшись, возле старта и молчали.

На следующее утро на аэродроме приземлилась трофейная "крепость", в ее бомбовом отсеке был закреплен подарок из Пенемюнде. Самолет затянули сетями до состояния плотного кокона, так что издали он напоминал обожженый солнцем холм, а немцы попадали спать в палатке. К обеду гидросамолет доставил на остров и экипаж - тощий, с кругами под воспаленными глазами, Акселератор, уже переодетый в форму японского летчика-майора, и хмурые японцы из отряда техобеспечения, волочащие баулы, кислородные баллоны и высотные комбинезоны. Микото жевала травинку, стоя в дверях офицерского барака, ее форменное кепи было надвинуто на самый нос. Другой рукой она теребила подвеску на ножнах вакидзаси, бронзовый лягушонок мягко позванивал. Процессия подошла к крыльцу и Акселератор шагнул на порог. Микото уперлась ногой в косяк и закрыла ему вход.

- Прочь с дороги, малявка... - Акселератор даже не поднял на нее глаза, но все же остановился, ссутулившись.
- Вежливость, хорошие манеры... Вы тоже канули в горниле этой войны... - задумчиво проговорила Мисака Микото и ее рука сжала рукоять вакидзаси.
- Кто бы говорил, малявка. Ты еще не видела меня грубым, и может быть...
Из глубины барака со свистом вылетел обитый дюралем гэта и с треском влепился в лоб Акселератору. Его фуражка полетела в пыль, а сам он зашипел от боли и досады.
- Проклятый детский сад, Император вас побери всех!
- Баа-а-ка-аа-а... - пропищала чиби-Мисака и кубарем слетела с койки. Путаясь в рукавах гимнастерки, она мухой пролетела через проход и боднула Акселератора в пупок. Тот устоял, схватил чиби Мисаку в охапку и размахнулся, чтобы выкинуть ее в сухую траву у стены барака.
- Акселератор-сан, поставьте ребенка на землю и входите уже - усталый, но твердый голос майора Симбоси, все расставил на свои места. Акселератор отпустил чиби-Мисаку, нагнулся за фуражкой и тут же вакидзаси Микото с тихим звоном покинул ножны, рассек воздух и замер в миллиметре от его шеи.
- Берегите голову, Акселератор.... сан. У нас очень низкие потолки. Особенно для тех, кто привык убивать... моих сестер..
Ладони Акселератора схлопнулись на клинке и вырвали его из рук чу-и, лезвие полетело на доски крыльца. Он подобрал фуражку, отряхнул ее и шагнул в комнату. Проходя мимо Мисаки Микото, он сказал сквозь зубы: "Надо будет, я и тебя убью, Малявка..."

Расстеленая карта Тихоокеанского театра была накрыта облаками папиросного дыма. Дышать было не чем, Акселератор поморщился, но промолчал. Симбоси взмахнула руками, разгоняя тучи, и отодвинула кувшинчик сакэ с пути армад американских бомбардировщиков.
-Так, так, так... Майор Аксель Фрост... Гайдзинские ВВС. Я представляла вас не таким кхм... юным.. - Сэи Симбоси коротко поклонилась и жестом пригласила эспера к столу.

Операция "Пепел" началась ранним утром следующего дня. Суть ее была проста - во время налета "крепостей" Мисаки в полную силу атакуют партию. За полчаса до налета Акселератор и его экипаж уходят на предельную высоту и в горячке боя вливаются в общий строй. Мисаки к тому времени уже израсходуют свой боезапас и отвернут на базу, так что Ему ничего не грозит. Ну а потом курс на Вашингтон и сброс подарка. Все просто.

Они взлетели и только Микото видела, какими взглядами Мисаки Мисаки проводили американский бомбардировщик. Когда он стал малозаметной точкой среди редких кучевых облаков, завыла сирена воздушной тревоги. Американцы, точные в этом деле, приближались, чтобы доравнять авиабазу "Токивадай". Последние три зенитных расчета обреченно крутили приводы наведения, понимая, что маскировочные сети не спасут от 250кг тротила и стали. Мисаки четко, как на параде, тройками заняли старт. Двенадцать "Шинденов" и четыре "Зеро" группы Мисаки Микото взлетели навстречу эскадре "крепостей", чтобы закончить эту войну.

Не успели они набрать высоту, как эскорт бомбардировщиков ринулся на них, давя сверху вниз, к океану, струями свинца. Во время очередной петли в фюзеляже "лягушенка" что-то загремело и на колени Бири-бири упал крошечный гэта, окованный металлом. Потом из-за бронеспинки выпросталась липкая от леденцов рука и схватила сандаль.
- Эй, старшАя, постарайся сделать так, чтобы нас не изрешетили, как кружевные трусы, иначе твои сестренки того, пиши - пропало. - комариным тоном пропищало в наушниках шлемофона Микото. Перед машиной лейтенанта плясал в прицеле вайлдкэт эскорта и ей было все до фени.
- Какого хрена ты тут делаешь, мелочь!? Покататься захотелось, тыквоголовая? - Мисака длинной очередью развалила американца надвое и круто рванула вверх, уходя от столкновения с его частями. За спинкой кресла заскребли металлом по металлу и звонко чихнули. У Микото кольнуло уши.

- Сама ты тыквоголовая! - пропищала чиби-Мисака немного обиженно. Нихрена не понимаешь в том, во что ввязалась, так будь признательна за любую помощь!
- Какая с тебя помощь, один геморрой и разбаланс машины, в повороте хвост таскает. Дура, чем ты думала?
- Летать уметь надо, а думала я головой. Без меня твои сестры и пяти минут не продержатся, а так вон, гляди, как шпилят янкесов! - гордо пропищала крошка Мисака.

Эскорт терял машину за машиной от слаженных контратак Сестер, их же потери составили только одну тройку. Мисаки Мисаки прорвались к строю "крепостей" и замолотили по ним, выписывая вензеля внутри сферы пулеметного огня бомбардировщиков. Бири-бири выделила в этом танце машины "Нулевой" и "Экибаны" - обе были живы и почти не пострадали. Отлично.
- Ладно, мелочь, а ты-то здесь при чем? - немного смягчилась Мисака Микото, направляя машину к малоприкрытому брюху ближайшей "крепости".
- А как ты думаешь?! Я то, что их связывает. Центр. Роутер сети Мисак. Ты что, не слышишь, что в эфире только американцы и три твоих бывших ведомых? Сестрам не нужна радиосвязь, они думают сразу в сеть. От того-то их атаки так хорошо организованны и вражеские стрелки всегда запаздывают с ответкой. И чем я ближе к ним, ко всей стае, тем выше скорость их реакции и меньше потерь информации при  передаче. Если ты думаешь, что сидеть в этой болтающейся жестянке для меня прикольно, ты еще тупее, чем кажешься. И пилотируешь ты скверно - рывки и ускорения, машину жалко..
- Себя пожалей, мышь на хвосте вола... - Мисака Микото крутанула двойную бочку и открыла огонь. Пушки рявкнули, раз, другой, третий, потом питатели замолотили вхолостую. Патроны кончились.
- Твою ж мать... - ехидно пропищала за спиной чиби-Мисака - теперь мы еще и без патронов, вот это я называю вселенская непруха...
- Заткнись, я тебя выпорю ножнами, если будешь ругаться...
- Если вернемся, я уж потерплю, так и быть, а пока... Аа--а-а-ааа, едрить-колотить! -  по фюзеляжу ударили пули и "Лягушонок" Мисаки Микото завибрировал.
- Куро, прикрой меня, я без патронов, Куро, как меня слышишь, прием, Куро! - Микото рыскала по курсу, сбивая атаку американца, но шесть пулеметов давали тому явное преимущество, пули свистели все ближе.Истребитель Куроко длинным виражом заходил в бок американцу, любопытная микроМисака щемила моську между спинкой сидения и бортом, чтобы увидеть небо и кусочек боя.
- Держись, сестрица, я сейчас! - Куроко ударила короткими очередями, вайлдкэт метнулся влево и тут же напоролся на очередь, пущенную одной из Мисак.  Все было кончено. Бомбардировщики, скинув груз, уходили обратно, в сторону Штатов. Машина Акселератора, чуть дымя вторым левым двигателем, летела в общем строю. Посылка отправлена. Микото положила машину на крыло, смотря на изувеченный аэродром. В хвосте мешком, не издав ни звука, перекатилась чибиМисака.
- Эй, мелюзга, ты там как, не напрудила под себя от избытка чувств? - Бири-Бири повернула зеркальце и глянула внутрь фюзеляжа. Левый рукав гимнастерки микроМисаки пропитался кровью, бледное личико в ссадинах и порезах осколков выглядело безумной маской.

- Черт, только не это! Эй, малявка, очнись, не отключайся! - Мисака Микото переключила станцию на канал авиабазы - Удон, Удон, это Онигири первая, Удон, как меня слышно, прием! Но земля молчала, словно там, среди дыма и воронок не осталось никого живого. Тогда, резко спикировав, Микото пролетела низко над разрушенной полосой, выискивая неповрежденный кусок для посадки. Сажать пришлось в степи, чуть в стороне от капониров ремонтной группы, полосу янки перекопали капитально. Шатаясь от усталости и адреналинового шока, Микото отодвинула сидение и вытащила чиби-Мисаку из тесноты шпангоутов фюзеляжа. Дышала она прерывисто, со свистом, сердце билось неуверенно. Болевой шок - определила Бири-Бири и бегом кинулась к палаткам хирургов. Им повезло, пострадал только склад с матрасами и простынями. Крошечную Мисаку положили на огромный по ее меркам операционный стол, как куклу, стукнув головой о металл. Задвинули ширму, зазвенели инструментами. Микото выставили за порог, сказав, что позовут, когда станет ясно, что да как.

Тем временем "Шиндены" Мисак тяжело садились в степи. Поврежденные машины вспарывали неутрамбованный грунт, поднимая облака пыли. Кто-то скапотировал, заклинив колесо случайным камнем. Уцелевшие аэродромные грузовики тащили истребители к капонирам. Приземлилось семь Мисак, из чумазые лица были непривычно улыбчивы и самодовольны. Мисаки потопали к столовой, лопоча между собой и размахивая руками. Последними сели "Нулевая" и "Экибана". Двигатель машины Уихару не выключился, молотя на малых оборотах, и Мисака Микото увидела, что фонарь кабины изнутри забрызган кровью. Техник Уихару вспрыгнул на крыло, рывком сдернул заклинивший фонарь и нагнувшись, вырубил магнето. Стало тихо. Уихару вытянули из кокпита и уложили на траву, ее комбинезон был залит кровью от живота до самых колен.
- Сердце остановилось, врача зовите! - сдавленно крикнул техник, прижимая пальцы к хрупкой шее Уихару, и Мисака побежала к ним. Крохотного разряда с ладони Микото хватило, чтобы сердце Уихару снова пошло и подбежавшие санитары, злые и грязные после налета, понесли ее в хиругию. Один из них обернулся к Микото и сказал - девочка, которую вы принесли, лейтенант, просила передать, что две сестры преследуют посылку. Вам это что-нибудь говорит?

Микото остолбенела.