Пряные Рыжие Мысли

Не вспомню уже, где утащила подарили, но нравится, хорошая работа. Порадуйтесь и вы, по клику больше. Тянется все же человек к прекрасному, как его по башке не стучи. В этом он, человек, то есть, весь. Через тернии в тернии. А у нас на службе вообще с точностью до наоборот - через звезды в тернии. И тернии эти немеряны. Но не о них сейчас пойдет, пойдет о хорошем. О радостном. О припасах. Я люблю, наверное, по своей сути, когда припасы сделаны заранее, без ненужной беготни и суеты, и без нервов. Проверенные поставщики, знакомый товар, все честь по чести. Кэш переходит из рук в руки.  Такая вот профдеформация.

Сегодня привозили дьютифришный алкоголь. Я же обещала разлагаться, кажется, ну так вот. И разлагаться я буду не одна, а в теплой компании, посему, я не поскупилась. Литровку ликера Sheridan`s, кальвадос CALVADOS BOULARD GR. SOLAGE, а так же коньяк MEUKOW VSOP. Шампанское же из Балаклавы прилетит 30-ого, розовый мускат, кажется. Три. Люблю, когда не надо никуда ходить до самого четвертого января )). Теперь дело за малым - добыть гуся, но для него еще рановато, ближе к теме утрясу. А вы, вы вот уже готовитесь?

Ты звала меня - Ветер Осенний,
Я называла тебя - Сихайя,
Твой голос звенел, как упавший пенни,
И все было ярким, как солнце мая.

Все было просто, тепло и ясно,
И мы гуляли, держась за руки,
Мускат был белым, рейнвэйн был красным,
И не летали по небу “штуки”.

Нам все испортил год тридцать третий.
Ты стала строже, я стала старше.
Весна бушует на белом свете,
Ты на заставе, а я на марше.

Удар в лицо сорок первой осенью
Мир пошатнулся и сердце в паузе.
Ты верна и стройна, (как) винтовка Мосина,
Я капризно-точна, (как) винтовка Маузера.

Помнишь, под Вязьмой, искали друг друга,
Трогая стены прицельными нитями,
Я оптикой Цейсса прицельного круга,
Тянулась к тебе, поддаваясь наитию.

И ты, ты хотела меня, обреченную
Убить ли, спасти - через годы не важно.
Ты нежно брала мое ложе точеное
Руками в крови и кордитовой саже.

Мы вместе валялись в разбитом окопе,
Штыками в земле очертя сокровенное.
Дыхание замерло, сердце на стопе,
Лишь небо над нами ползло неизменное.

По разные стороны явственной сути,
Мы все же одно, неделимое, целое,
Мы шепчем друг другу, пусть будет, что будет,
И лица целуем уставшие, белые.

Война - наш хлеб, и не надо сдачи,
Пора рождаться, стрелять и петь.
И я желаю тебе удачи,
  хоть понимаю,
   что это смерть.

Генерить бумажный траффик это любимое занятие наших госструктур. Безбумажные технологии, конечно, набирают ход, но пока все это зачатки процесса, а не сам процесс. Пристало мне тут идти менять права, десять лет пролетели, как один миг. А это значит, по месту жительства надо посетить дурку и нарку. О, дорогие мои, об этом можно слагать легенды, о нашей психиатрии и наркоборцах. Я раскинула карты и поняла, что удобнее всего начать с психушки.

Эти бедные люди работают с 08 и до 18 ежедневно, кроме воскресенья, в воскресенье они до 16 часов. Скромная очередь из пяти человек в регистратуру отнимает 40 минут жизни, ибо каждый соискатель требует трех, минимум, бумаг - договор на оказание платной медуслуги, направление к доктору, она же справка и приходник на 550 рублей. Плюс роспись в журнале прихода. Все это вручную, хорошо, хоть свет электрический. Регистратура, надо сказать, является же и приемным покоем, поэтому очередь пристально вглядывается в каждого входящего в двери чертогов скорби - уж не псих ли? Передо мной машинист метропоезда, старик-охотник, медсестра детской поликлиники, учительница средней школы (сплошь героические профессии). Все они должны пройти чек-ап. Когда очередь была уже на учительнице, двери на входе с треском распахнулись и в них влетело трое - женщина средних лет с перемазанным кровью лицом и два санитара "скорой" с вечным оранжевым чемоданом, который тоже с грохотом влетел с ними. Женщина выла в голос и зубами рвала себе нижнюю губу, санитары ловили ее судорожно машущие руки, но им мешали отсутствие координации и дурацкий чемодан. В три прыжка больная оказалась в узком проходе у окошка регистратуры и, брызгая кровью, стала бодать учительницу и подвывать. Вертухаи подоспели через секунду, но в спешке заломили руки ничего не понимающей учительнице, которая пыталась оттолкнуть от себя психичку. Обе перемазались уже кровью и орали похожими тональностями. Обе были брюнетками. И обе в джинсах. И рост похожий, средний. Учительницу подняли над полом и бодро потащили в тудысь. Психичка пригнулась, развернулась и кинулась к дверям на выход.

За мной никто очередь так и не занял. Пришлось крикнуть санитарам, что они потащили не ту совершенно женщину в узилище. Добры молодцы моментально потеряли к учительнице интерес и она дробно упала на линолеум. Погоня перенеслась на улицу и скрылась в желтеющих березах. Мы уняли истерику, оттерли с учительского лица кровь и поставили ее обратно к окошку регистратуры. Дрожащими пальцами женщина вынула деньги, но суровая регистратурша сказала, не надо, мол, оформим льготника, за счет заведения. Вот это я понимаю, борьба за клиента!

Надо сказать, что настоящего, рабочего, психиатра ни с кем из врачебной братии не спутаешь. Как нельзя перепутать спирт с компотом. Меня пригласили в кабинет, обстановка которого живо напомнила мне кадры из фильма "Man behind the sun", крашеная в белое мебель, решетки на окнах второго этажа, стеллажи с инвентарем и стол буквой Т торчком к двери. На стене между окон - портрет Императора Президента. Легкий запах хлорки и тления, видимо, от картотеки в углу. За столом две женщины в белых халатах. Обе пишут в листы. Они синхронно отрываются от писанины и я по глазам читаю, кто тут доктор, а кто просто писарь. Доктор с прической в узел и роговых очках с нулевыми диоптриями, просто для прицела. Садитесь. Берите ручку и лист. Кто ваши родители? Сколько лет отцу? Вы слышите голоса? Видите давно умерших людей?

Мляяя, а знаете что? Очень сложно врать, когда тебе задают ритм допроса и еще и отвлекают заполнением анкеты. Тем более, что по-хорошему, я должна бы ответить "да" на половину ее, как со стороны кажется, тупых вопросов. А еще я оборачиваюсь большой белой волчицей и могу запросто разнести тутошний райский уголок на фантики... Склонность к суициду? А что, млин, вся моя профессия это не склонность к суициду? У вас кто-нибудь в семье состоит на учете у нас? Я пишу в анкете место работы, а сама думаю, состоит кто-то из моих или нет? Я не знаю, может уже и да, давно не виделись )). Женщина-врач смотрит на меня из-под очков со сдержаным интересом, я смотрю на нее. Так "да", или "нет", спрашивает. Вроде, нет, говорю, я давно покинула отчий дом, и на момент покидания нет. Тааак.

А что у вас с лицом? Оно всегда такое, вот, как сейчас? А... Мм.. А какое оно у меня, спрашиваю. Ну вот такое, как-будто вы где-то не здесь, а в некоем воображаемом мире, где хорошо... Да нет, говорю, я здесь, но лицо такое, это профдеформация, защитная реакция организма на ежедневное сношение с начальством. Армейский сексизм, он, знаете ли, способствует. Ну, а вот у вас тоже такое лицо, как-будто вы тут не с людьми работаете, а занимаетесь глубинным бурением шельфа, и я понимаю, такая работа, да. Найти, расколоть, выявить, вскрыть то, что глубоко зарыто.

Тут ее анкета подошла к концу и мы перешли к тестам Роршаха. Это лебединая песня психиатрии, честно скажу. Ну что делать, если в каждой картинке я вижу наступаюшие армии Минамото и иероглифы " Моя честь - верность."? Начала выдумывать про бабочек там всяких, про голых обнаженных женщин. Кончились и карточки. Врач зачеркнула в справке поле противопоказания имет, оставила не имеет. Вы уже были в наркологии, спрашивает. Нет, говорю, хотелось начать с вас, и я не прогадала. Удовольствие было всецело моим.

Про наркологию в следуюшем посте, аххахаахааа!

Как это нередко случается, я не ошиблась в Питомцеве. Нет, я конечно же, все еще ошибаюсь в людях, потому что это такое уравнение, учесть все неизвестные в котором не могут и в яшмовых покоях. Хотя там над этим трудится целый отдел. Но в этот раз не ошиблась. Когда капитан прибыл в расположение дшб, его ласково встретили на кпп и провели по территории. У водокачки с ним случился казус - ему зажали рот и, как Ленин бревно, подмышками, три дородных курсанта уволокли его в подвалы водокачки. Там темно и сыро и есть клапан аварийного сброса. Толстая труба с вентилем. Капитана споро упаковали и привязали к заботливо приваренному на трубу крючку и с хохотом пустили воду. На минутку всего.

Прохладная водица живо вызвала в генетической памяти капитана суровые годы, Ревель, и канонерскую лодку "Сияющий Будда", на которой служил его прадед. Питомцев подтянулся на руках и его голова стала рассекать струю, как носовой обтекатель торпеды. Веер брызг обдал всех стоящих вокруг дшбшников по пояс. Капитан заорал, перекрывая шум воды - задраить кингстоны! Предатели! Суки тугоплавкие! На рею вздернуть! Аааа!

Дшб переглянулось, отряхнулось и пожало плечами - надо же... Капитана перевесили вверх ногами и снова пустили воду. Орать ему стало несподручно. Потом его стали легонько пинать и раскачивать. И задавать вопросы. И все это в сумраке каземата.  Питомцев посылал всех к далеким берегам и булькая пел про варяг. В конце концов хитрый узел ослаб и Питомцев, освободив руку,  ухватил одного молодца за берцу. Рванул на себя, уронил на скользкий мокрый пол и вцепился в то, что у подсвинка было бы шеей, а тут являло собой монолит, как маска орудия у ис7. Зубами капитана бог не обидел, он оторвал подворотничок от кителя курсанта и полез выше, к мясу. На поясе упавшего Питомцев нащупал штык-нож...

Молодецкий пинок наставника вырвал добычу из пасти Питомцева и отправил курсанта тюленем по кафелю к двери.
- Снимите героя, пока он мне личный состав не перекалечил. Хлюпики. - отчеканил старший инструктор, поднял покусанного на плечо и вышел на воздух. Питомцева сняли. Высушили. Раскрыли все карты. Переодели в черное и усадили за стол.  И они до полтретьего ночи говорили за взаимодействие родов. Теперь у этого сына невских туманов есть черный китель и портки! А моего размера у Славки в тот раз не нашлось, комар его забодай...

Кто читает меня не первый год, те знают, что я, будучи родом из северных провинций, обожаю тем не менее солнце юга почти как снега родного дома.  И так уж получилось, что и виноградные напитки южных широт я полюбила так же глубоко, как хлебные водки северных. Волчица понимает толк в спиртном, и потому уж если и пьет, то редко и дорого. На днях пари одно осталось за мной и я выбрала вот этот коньяк:


Delamain Vesper grand champagne cognac

Деламейн довольно на слуху был одно давнее время, а потом куда то пропал и вот снова всплыл. Увидев в каталоге именно Веспер, указала на него. Ну и что, что цена, проспорил же...  К чести второго дуэлянта надо сказать, что в лице он не изменился. Беззаботно достал портмоне и забашлял. Весь вечер я ходила вокруг этой бутылки, притягиваема янтарной бездной напитка, его холеным, как лошадиный бок, бархатным цветом. Как говорил поэт, ожидание стократ приятнее свершения. В данном случае он ошибся, как школьник, применивший теорему к исключению. Веспер это то самое исключение, когда прелюдия не утоляет действа, а лишь влечет его продлить.

Я повидала уже озеро разных коньяков. Бледные и хрупкие, как листья прошлогодней осоки, армянские, темно-красные дубленые грузинские, шершавые и верные, как рукоять нагана, кизлярские, вьющиеся букетом и фактурой бахчисарайские. Пробовала и францию в ассортименте, но что-то мешало раскрыть, рассмотреть их. И вот миг откровения.

Надо было начинать с конца, заходить на францию со стороны солнца. И Веспер это то самое солнце). Первых премий я никогда не присуждаю, научена опытом, но это что-то такое близкое к моему идеальному видению коньяка, как квинтессенции географии, биологии, химии и творчества. Веспер гранд шампань это меланжа в чистом виде. Дьявольски легок и летуч - комнату наполняет собой за 10 минут. Извергается практически. Возраст 6 и более лет идет ему на пользу. Коньяк скучает по свободе и у Веспер это очень заметно. Томление.

Изысканность в оттенках гаммы вкуса и нет пафоса. Просто виноград, солнце и ветер холмов. И вот эта замечательная ароматная гладь отменно выделанной кожи.

О, благословенные времена, когда не нужно пилить по раздолбаной колее привычных шаблонов, и даже я, простой пехотный капитан, могу щелчком пальцев взорвать башку начальству. Оно же мне ее конопатит переодически, а я все это кладу в баночку и когда она становится полна-полнехонька, я ее херрак и обратно начальству на темечко. Да с переливами и перезвонами. Заглядение.

Когда-нибудь под горячую руку меня точно расстреляют, сорвав погоны и ремень. Шлепнут и потом будут горько плакать, ибо жизнь без меня вдруг станет им скучна и сера, как пожилая черная кошка. Но это когда еще будет. А пока я буду скакать и куражиться на многострадальной лысине начальства, полируя ее своими подметками.

Вчера был строевой смотр. Я заранее решила слить Питомцеву, он так старался, горел идеей, ночей не спал. Да и для командира важно побеждать, по себе знаю. Поэтому своих не дрочила от слова совсем. В ногу ходить они у меня и так умеют. Долго думала, какую песню взять... Шеф молчит, время идет. А раз нет четких установок, я решила - классику.

А к нам тут шеф гостей назвал покрасоваться. Ну и вотки заодно попить, медведей ручных подемонстрировать. Короче, у нас мероприятие, им же утвержденное, а ему банкет и развлекуха. Не тут-то было. В общем, сперва все шло по плану. Взвод-песня, взвод-песня. Потом питомцевские пошли и тут я вижу - за столом уши зашевелились, попки заерзали. Особенно на словах про человека и своими руками судьбу... Пара полканов наклонились к уху начальства, трепетно шепча в него вопросы. Что мол это за нахрен песня и кто такой умный ее автор. Шеф разьясняет. Те кивают с натугой. Потом мои пошли. Ну и я с ними, конечно. И мы как грянули имперский марш "Мерцал закат, как блеск клинка. Свою добычу смерть считала. Бой будет завтра, а пока. Взвод зарывался в облака. И уходил по перевалу." Ну и так далее. Песня длинная, хорошая. Я припевы сократила, кроме двух. И так хорошо пошло! Попеть я люблю, хотя голосом не владею и в такт не попадаю. Зато с душой!)

Шеф аж привстал. Он не ждал. А в мой план заглянуть то ли забыл, то ли не успел, то ли так доверял, что... Короче, полканы приглашенные на нас показывали пальцем и говонили шефу что-то такое, отчего он менял цвета.

Сегодня, наверное, выпорют меня показательно и отправят за крамолу в медвежьи углы поднимать боеготовность. И знаете что? Мне даже как-то начхать на это с высокой вышки. Песня прозвучала, как я давно того хотела. И бойцам понравилась. Так что похрен мне на последствия. Одно только жаба душит - Питомцеву за первое место премию дадут.)

Ну что, выходим - темно и приходим - темно? Да еще и мокро/холодно/ветер? Стало быть, мы с вами в одном полушарии по одну и ту же сторону экватора. Наш непотопляемый вступил в зимние широты, расчехляем зимние шмотки, греем у сердца коньяк в плоской стальной коробочке и можно не закусывать первые три колпачка.

Вот многие еще птичек подкармливают, воробушков типа, или там синячек синичек. Дело это хорошее. Потому как кушать хочут все и желательно три раза в день. А я в эксцентричности своей подкармливаю проституток. Эта привычка осталась у меня с тех пор, как я собирала матерьялец на книжку о российском эскорте. О том, на что ты готов, чтобы жить в полисе и бед не знать. Одна питерская подруга натолкнула меня на эту тему чередой убойных рассказов. Я тогда была молода еще и все мне было интересно, мы часами торчали в северном сиянии на Невском и пили кофе с девочками легкого поведения и совсем не легкой судьбы.

Вот, кстати, мне интересно, отчего все жалеют шахтеров или дальнобойщиков или тех же воробушков, а проституток никому не жаль? А ведь без них и шахтеры, и дальнобои давали бы бОльшую аварийность и меньшие надои.  А работа с людьми, она всегда практически неблагодарна и скудно оплачивается. Да еще могут по злобЕ и накинуть по мягким местам до синевы. Короче, мне вот их жалко сильнее, чем воробушков. И когда у меня с собой термос с кофе и фляжка коньяка, я всегда делюсь этим с парой дрожащих марсельез у Павелецкого вокзала.

На дне оно всегда не сахар, а уж если в угоду профессии одет не по погоде - так оно и вообще. Минут 15 болтаем с ними. Приятно поговорить с людьми с высшим гуманитарным образованием в области искусствоведения. Узнаешь много интересного. И взгляд на жизнь у них интересный. Дуальность поведения - шлюха и хорошая мать в одном флаконе. Вот интересно, через сколько перегорит психика при таком напряге? Лет через 5? Они машут мне синими ладошками, пока я иду в вокзал. Так что когда нашего полевого офицера вдруг сравнивают со шлюхой, он только плечом поведет и отмахнется - ах, поручик, еще бы ебли поменьше, а платили побольше... и вздох. Такое вот нынче время.

Такое вот нынче время, все когда-то на кого-то собирают матерьял. Я к чему это пишу? К тому, что пару дней назад мне ужасно зачесалось заглянуть в свою папку, что шеф припрятал в сейфе. Я даже под благовидным предлогом упросила терминатора нашего сейф неурочно отпереть - надо было мне журнал учета боеприпасов сверить с расходниками. И знаете что. Эта папка с делом нехилой уже толщины. Пока Сергей Ильич разглядывал карту на белой стене кабинета, я перелистнула пару страниц.

Как я поняла, историю Волчицы пишу вам тут не я одна. Есть альтернативная версия. И я не я буду, если в самое ближайшее время не суну туда нос по самый кончик хвоста.

Хей, все же правильно говорил поэт - тут всходит все, что ни посеешь! Широта и долгота русской души мне нравится все больше и больше, честное слово. Сейчас происходит у нас невиданная акция - жители окрестных колхозов привезли своим солдатам дары осени. Да-да, те самые жители, которым мы латали крыши, чинили трубы и дорожки к дому зимой пробивали.

Не забыли, не утопили в дешевой водяре, не заровняли бытовыми проблемами наши подвиги. Приехало несколько "газелей" с мешками картошки, морковью, свеклы и капустки по три центнера, и на закусь прекрасных яблок мичуринского сорта "Победа". Тоже изрядно.

Но тут встал дипломатический момент. По идее мы питаемся продуктами с линии поставок мо рф и постороннее питание исключено в карантинных целях. Мало ли что... Да ладно, пойду по процедуре, если что - отдохну на "губе", но давить души прекрасные порывы мне претит. Не стала мурыжить людей, закатила машины в тамбур и начали досмотр. Велела самовар вынести и пока мы методично перетряхивали груз, колхозники пили чай с баранками и медом. Прямо на улице, но увы, других условий у меня нет. Не положено.

Прибыл шеф и в дурном настроении, как нарочно. Хвост трубой и сразу ко мне. Взять меня за ухо ему помешал мой шлем. Подцепил за плечо и отвел за откинутый борт "газели".
- Таня, ну вот скажи мне, какого полового хрена тут творится? Я для кого построил эти стены? Чтобы тут было базар вокзал и притон со шлюхами илм мы и правда на военной базе?  Или ты, капитан, считаешь себя Дартаньяном и тебе устав не писан? Есть писулька от неубиваемого Ришелье?
- Никак, нет.
- Кто все эти люди и ихние овощи?
- Докладываю: жители окрестных деревень, которым мы оказывали в зимний период помощь по хоз и оргвопросам. И с ними овощи в количестве три машины с их вот самых огородов.

Шеф слегка присел.
- Что еще нахрен за помощь в зимних оргвопросах, Таня, ты меня хочешь сейчас удивить своим кругозором? Долбаный детсад!!! Безопасника ко мне, живо!

Неслышно подошел доктор и пожал шефу лапу. Овощи чистые, зарина и прочего говна не обнаружено. Скука. Доктор чуть не зевнул - служба у нас начала его морально разлагать. Работы, настоящей, с кишками и трепанациями, у нас было немного. Доктор увядал, как гиацинт без навоза.

Но тут меланхолия его подействовала на Шефа, как реактивная клизма. "Зарина! Не обнаружено!?" - батарея перенесла огонь с меня на маленького майора медицинской службы в белом халате.
- Вы что, сговорились сегодня пропердолить насквозь мой лысый череп, доктор? А если там холера? Чума? Эмбрионы чужих? Мы закрытый обьект, мы же вымрем тут все, а Город подумает, что ушли на глубину и в радиомолчание...
- При всем уважениии...
- У-ва-же-нии?? Какое кхерам уважение, майор? Вы же гадите мне на плечи и с них уже течет на землю...
- При всем уважении, тише, пожалуйста. Люди могут услышать и напрячься, а они ведь от чистого сердца сюда приехали...
Но говорить шефу "тише" было все равно, что уговаривать тигра рычать не так громко... И тут прибыл наш дипломат-терминатор службы безопасности, чеканя шаг, портупея блестит и весь он дышит порядком и покоем. Как только что из будущего, где все у нас вполне заебись.
- Товарищ полковник, за время вашего отсутствия никаких проишествий не произошло. В данное время дежурная смена проводит мероприятия по досмотру колонны местных жителей.
- Глядите, и этот туда же... а скажи мне, друг ситный, а откуда у меня здесь, в режиме, у самой вкусной сиси нашей родины местные жители?
- Доставили продовольствие в рамках празднования дня урожая!
Ай да Сергей Ильич! Не ожидала от тебя такого противозенитного маневра! Не забыл еще, карлсон бронированный, как над линией фронта летать....
Так точно, говорю, реквизит в рамках празднования дня Урожая. Груз досмотрен, замечаний нет. Это уже я подпела.
- Стало быть, замечаний нет? Хорошо. - шеф крутанулся на каблуках и направился к колхозникам. Поздоровались, поговорили за жизнь недолгое время и мужики уехали. Солдаты потащили мешки на камбуз, а нас шеф вызвал на 11 часов для разборок. Что-то будет. Но, как я уже говорила, дальше Кушки не пошлют, меньше роты не дадут. Чего бояться-то?))

Кажется, я знаю, в какой мы стране...

Наверное то, что я гоняю на товарняках, подобно тому, как фримены на Дюне гоняли на своих Шаи-хулудах. Только товарняком нельзя порулить, однако можно предсказать его путь на 85%. Вчерашний северо-западный был просто отпад - я попала в тележку с керамзитом. Это даже лучше, чем сухой песок, честно. В керамзите тепло, легко и не душно. А еще он медитативно шуршит и катается под ветром. Я ехала всю ночь и давно мне так хорошо и спокойно не было, как в этом вагоне. Оказывается, на наших необъятных просторах можно ехать пару часов и не увидеть даже огонька, появляется ощущение безграничного космоса, ветер только мешает. Я замотала голову арафаткой, чтобы унять набегающий поток воздуха, закопала себя в окатыши и часов до трех ночи наслаждалась полетом. Утро, ясное и остро-летнее, наступило резко среди некошенных обширных полей. С птичьими голосами, различимыми в тишине длинных магистральных рельсов, с далеким мычанием стад и редкими хриплыми петухами. Я люблю до последнего не знать, куда меня принесло, это так прикольно, странное ощущение безвремения и того, что ты пропала из-под всех датчиков. Стоит вставить симку в телефон, как этот хрупкий пузырь лопнет и все вернется, но пока тебя хранит вакуум незнания, можно до тонкостей разглядеть этот мир, будучи им совершенно неузнанной. В шесть с копейками мы встали на какой-то узловой станции и я без проишествий покинула уютный керамзит. По широкой дуге обошла пути и приблизилась к тому, что местные гордо именуют вокзалом... Так и хотелось постучать в зарешеченное окошечко на облупившейся штукатуренной стене и спросить геройским шепотом - а что, немцы в деревне есть? Удержалась. Поправила  мютце, глядя в закаканное мухами стекло кассы  и пошла к колодцу принять душ.

Ах, господа, есть ли что приятнее в этом подлунном мире, чем умыться на заре из колодца, стоя босыми ногами на парящей теплом земле в тишине и покое далекого захолустья? Видимо, нет.

Только намылила волосы, как на дороге послышалась машина, изношенный, но еще вполне рабочий уазик. Решила игнорировать. Плескаюсь себе дальше. Уазик проехал 15 метров вперед и встал, тарахтя холостыми. Хлопнула дверь. Я протерла глаза и поняла - мент идет, отличное начало дня. Он был уже не молод и заслужен, старый верный пес закона, двадцать лет безупречной службы лежали морщинами на лбу и под глазами. Я застегнулась прям на мокрое, он молча взял ведро и стал поливать по чуть-чуть, пока я смывала пену с волос. Ведро опустело, я отжала волосы и стала расчесываться, отвернувшись.

- Спасибо... Товарищ капитан... - буркнула Волчица, слегка расстроенная нарушением сельской идилии.
- Не за что - ответил страж закона, бесцеремонно вертя в руках ее шапку.
- Давно ли в наших краях?
- Да нет... Прибыла вот ... Утренней лошадью. - Волчица зацепила гребнем колтун и зашипела, выдирая.
- Документы есть?
- Внутренний карман кителя - мент всегда мент, как охотничья собака, во всем видит добычу, даже в хозяйских тапках.
Видимо, поняв, что я не сбегу да и вообще не опасна, оно подошел к краю сруба и взял с него китель.
- Немецкий?
- Угу, он самый.
- Добротная вещь...
- Других не держим.
- Капитан российской армии, стало быть... Татьяна... - несколько разочарованно сказал он.
- Да нет же, оберштурмбаннфюррер Анна Лемке, сто тридцать первый парашютно-десантный полк. Задание доложить?
На лице капитана не дрогнул ни один волосок.
- Не надо, и так все видно. Спасибо.
Волчица щелкнула каблуками, разочарованный милиционер, как-то боком, держа ее в поле зрения, пошел к машине, на ходу автоматически насвистывая "Милый Августин". Видимо, он в меня не поверил. Через минуту уазик растаял за поворотом. Волчица пожала плечами и стала собираться в обратный путь, который, как известно, всегда короче.

И чего он так испугался-то? Могли бы дружить...