Пряные Рыжие Мысли

Дороги это странное состояние. Когда ты не здесь и не там, а как бы между и вот это вот "между" обретает смысл и явные очертания. Когда едешь за рулем, дорога явственно проходит через тебя, каждый ее сантиметр. Руки чувствуют ее пульс. Забавно думать о том, что вокруг тебя летят пространства, люди, места, но ты никогда их не узнаешь и не увидишь вблизи. Это все как бы между прочим, не важно, но все равно тревожит и будоражит. Эти огоньки далекого жилья, дымы костров и печей, отблески стекол. Там тоже жизнь и суета, но ты никогда не станешь ее частью, и скоро забудешь, где все это видел. Вселенская такая картина - все рядом, но вне досягаемости. Все видно, но без деталей. Все канет в темноте за стеклом, чтобы никогда не явиться вновь.

Машина повела себя отлично, как и подобает немецкому железу. Уверенно, надежно и без глупостей сделала 1000 км. Отличные седла, за 7 часов пути спина не стала каменной. Recaro лучшими были в мире гражданских седел, сейчас все на порядок хреновее в моделях этого ценового класса. Поэтому новой машинке присвоено имя Ягдтигр-чан, она тяжелее вектры и как-то менее фанерно ведет себя на асфальте.



Осталось досервисить подвеску переднюю, тормозную систему по кругу и усилить передний свет. Постепенно доделаю. А так все штатно, только на работу не хочется. Но куда ж они там без меня).

Ты звала меня - Ветер Осенний,
Я называла тебя - Сихайя,
Твой голос звенел, как упавший пенни,
И все было ярким, как солнце мая.

Все было просто, тепло и ясно,
И мы гуляли, держась за руки,
Мускат был белым, рейнвэйн был красным,
И не летали по небу “штуки”.

Нам все испортил год тридцать третий.
Ты стала строже, я стала старше.
Весна бушует на белом свете,
Ты на заставе, а я на марше.

Удар в лицо сорок первой осенью
Мир пошатнулся и сердце в паузе.
Ты верна и стройна, (как) винтовка Мосина,
Я капризно-точна, (как) винтовка Маузера.

Помнишь, под Вязьмой, искали друг друга,
Трогая стены прицельными нитями,
Я оптикой Цейсса прицельного круга,
Тянулась к тебе, поддаваясь наитию.

И ты, ты хотела меня, обреченную
Убить ли, спасти - через годы не важно.
Ты нежно брала мое ложе точеное
Руками в крови и кордитовой саже.

Мы вместе валялись в разбитом окопе,
Штыками в земле очертя сокровенное.
Дыхание замерло, сердце на стопе,
Лишь небо над нами ползло неизменное.

По разные стороны явственной сути,
Мы все же одно, неделимое, целое,
Мы шепчем друг другу, пусть будет, что будет,
И лица целуем уставшие, белые.

Война - наш хлеб, и не надо сдачи,
Пора рождаться, стрелять и петь.
И я желаю тебе удачи,
  хоть понимаю,
   что это смерть.

Хех, пора вводить новый тэг, который будет использоваться, как елка новогодняя, раз в году! Осенние визиты становятся уже доброй традицией, где-то срастаясь, где-то переносясь.

Осень такое время, когда летние загулы в большинстве своем позади, а деловой сезон еще только со скрипом набирает обороты. У всех масса времени и совсем нет денег.) Прямо как в песне - время есть, а денег нет, аххахаа! Осень то время, когда все ловят меня, Волчицу, потому что это традиция такая, широко описанная в литературе. Все знают, что я запаслива, хлебосольна и умею веселиться. Поэтому всячески меня заманивают напоймать.

Друзья, я заранее извиняюсь перед всеми, кто в это трудное время выставляет на порог самое дорогое, что есть, из еды и питья, приглашая меня в гости. Я ценю безмерно каждый такой жест, люблю вас равновелико, но не успеваю посетить всех. Отчасти, я не принадлежу себе полностью на государевой службе, отчасти иногда просто сплю от усталости. Выходные кратки, пополнение немного выматывает, и я чувствую, что без вас я растеряла бы давно весь запас тепла души.

А это было бы прискорбно для меня. Посему, уходя в поля, померзнуть и послужить стране, я мысленно молюсь и за вас, да продлятся ваши счастливые дни. А кальвадос и имбирные пряники мы и после откушаем, наверняка. Мррр!

Ну и стишок вам смешной, из неопубликованного)).

Я могу проспать трое суток,
Но не пропущу даже шорох!
Я люблю людей, кроме шуток,
Но в моих патронах всегда сухой порох.

Я умею сделать взрывчатку
Из помадки, клея и мыла.
Я могу перегнать клетчатку,
чтоб у нас всегда с собой было).

Если дать мне два пулемета,
я устрою в квартале гетто.
Я душа пионерского слёта,
потому как люблю лето!

На коробку спичек и пластырь
Я смогу поймать элефанта.
Я какой-никакой, но мастер
С точки зрения некомбатанта.

Я мазурку умею, с выходом,
Ставлю быстро минное поле,
Чую носом и кипешь, и выгоду,
И стараюсь всегда быть в доле.

Если вдруг горизонт испачкает
Дымом копотным флот вторжения,
Я обучена класть их пачками,
Вплоть до полного поражения.

Я сумею с одной отверткой
Сделать “Абрамс” стальной могилой.
И я слышу подводные лодки
Под слоями воды и ила...

Только вот это все не ко времени,
И наверное, это к лучшему.
Мир вокруг не просит, а требует,
Но я его никогда не слушаю).